Три иконописца из Богоявленского храма под Тулой.

17 июля 2012 года

Прп. Андрея Рублева, иконописца

  



О жизни святого преподобного Андрея Рублева, иконописца, память которого празднуется Русской Православной Церковью 17 июля, почти ничего не известно. Но это не послужило препятствием для канонизации, состоявшейся в год 1000-летия Крещения Руси, таким образом Русская Православная Церковь засвидетельствовала его духовный подвиг – нести людям боговестие о Царствии Божием в красках.
Житие святого Андрея – по сути, одно белое пятно, - словно утверждает, что, в отличие от светского мастера живописи, иконописец не претендует на славу и авторство. Он - инструмент, способный передать откровение об ином мире, в центре которого Бог.
О том, как рождается икона, и какая духовная подготовка требуется для ее рождения, мы побеседовали с мастерами иконописи из Богоявленского храма села Хрущево Тульской области: настоятелем храма иереем Евгением Руденко, иереем Анатолием Жуковым и Татьяной Руденко.

Еще 15 лет назад они и представить не могли, что когда-нибудь встретятся: любитель-портретист Евгений, вместе с отцом писавший пляжную публику у моря, девушка Татьяна, учащаяся художественной школы, и художник-оформитель Анатолий, за рисованием «идейных» плакатов мечтавший побыстрее попасть в храм на богослужение…
Сегодня это искусные иконописцы, которые Божьим Промыслом собрались под сводами Богоявленского храма в поселке Хрущево Ленинского района Тульской области: отец Евгений Руденко – настоятель храма, его супруга матушка Татьяна и приходской священник иерей Анатолий Жуков.

Иконопись, а не журналистика

Евгений воспитывался в семье художников в привычном для советского человека духе религиозной индифферентности. С детства он легко и хорошо рисовал, но, по-юношески протестуя, не захотел идти по стопам родителей и поступил на филологический факультет Тульского педуниверситета. В 19 лет ему открылась православная вера, и многое в восприятии мира изменилось. Он начал посещать иконописный кружок С. Е. Щербатых, действовавший в те годы при Всехсвятском кафедральном соборе города Тулы. По словам отца Евгения, опыт портретиста скорее помогал ему на этом пути, чем мешал, так как нужно вникнуть в образ, с которого делался список, чтобы предать «характер» образа, но, конечно, нужно не только скопировать линии и цвет, но, что важнее, предать духовное сходство с первообразом.
После учебы на филолога Евгению представилась завидная по житейским меркам возможность – попробовать себя в журналистике в газовой отрасли. Но такая перспектива перестала воодушевлять, после того как, вернувшись с собеседования, сел за написание иконы. «Я тогда впервые почувствовал разницу между иконописанием, дарующим внутреннее умиротворение и тишину, и светской работой, с присущей ей суетой», - вспоминает он. Кстати, родители неожиданно одобрили выбор своего сына и сами с возрастом потихоньку потянулись к Богу. Не стали возражать они и тогда, когда Евгений решил стать священником.

Замужество, а не постриг

В то время матушка Татьяна и не представляла себя матушкой. Она всегда любила рисование и с удовольствием окончила детскую художественную школу в своем родном Ефремове. Но хорошо рисуют многие девочки, а что с этим делать дальше? После 11 класса Татьяна не могла определиться с выбором профессии. Тогда ее глубоко верующая мама отправилась к старцу, схиархимандриту Серафиму в Липецкую область - за духовным советом.
Отец Серафим дал конкретный совет: пожить год у него на приходе, чтобы лучше подготовится к поступлению на иконописное отделение Московской Духовной академии, и на будущий год поступать. На тот момент при храме жила и работала выпускница иконописного отделения МДА, которая с удовольствием ей помогла. Как рассказала Татьяна, тогда при храме постоянно находилось примерно 60 человек, многие из них приняли тайный постриг, после смерти о. Серафима приход получил статус женского монастыря.
17-летняя Татьяна оказалась в глухой деревне, вдалеке от родных, и жила в полном согласии со строгим монашеским укладом этой будущей обители. Она и сама начала подумывать о постриге, но отец Серафим, известный своей прозорливостью, не благословил.
Учеба в Лавре была незабываемой. Большее время занимались копированием икон, но были еще и увлекательные лекции по истории церковного искусства, иконописи, иконоведению и иконографии, которые читали известные профессора Московской Духовной Академии и МГУ. А еще поездки по известнейшим российским музеям, в которых были собраны иконы и фрески 11-16 вв. Кроме того, ей были доступны все сокровища библиотеки Троице-Сергиевой Лавры, а также художественные альбомы, которые в те годы было нигде не достать.
Потом из Академии Татьяну распределили в Тульскую епархию – в столице в те годы и так было достаточно иконописцев. С большим сожалением выпускница покидала Лавру, надеясь через два года обязательной отработки снова вернуться сюда. Но Господь решил иначе. В женском монастыре в Горелках, куда Татьяна отправилась навестить писавшую иконы матушку Амвросию, она повстречала молодого мастера Евгения из тульского иконописного кружка. Так любовь к иконописанию их связала.

Вместо лозунгов и плакатов

В 70-е годы отец Анатолий, тогда просто штатный художник-оформитель завода «Арсенал» Анатолий Жуков не считал свою работу - написание лозунгов по трафарету или «идейных» плакатов - чем-то главным. После исполнения очередного заводского заказа пахучими красками в душном сарайчике без вытяжки он, беспартийный «свободный художник», отправлялся в храм, чаще всего – во Всехсвятский собор, куда впоследствии приходил Евгений Руденко на занятия к С. Е. Щербатых.
Церковная жизнь притягивала его с 12-14 лет, в 60-ые гг., когда многие храмы стояли в запустении. В детстве он взял у своей бабушки образ святого Феодосия Черниговского и скопировал первую в жизни икону. Маленький Анатолий сделал копию цветными карандашами и «для лучшего вида» натер ее подсолнечным маслом, чем полностью испортил свой бумажный рисунок, чем сильно огорчил бабушку, которой образ очень понравился.
Как рассказывает отец Анатолий, бабушка была для него истинным образцом веры. Она ходила в разные паломничества пешком. Однажды был такой случай: идя в Киев она ослепла, но дойдя до места и приложившись к мощам, получила исцеление. Вместе с бабушкой хорошо было ходить на службу, молиться, говорить о Боге и святых. «Не скрою, учился я неважно, - говорит отец Анатолий, - интереса к учебе, пронизанной пропагандой коммунизма, не было. Я знал, что Господь есть, видел мерзость запустения в церквях и очень хотел все изменить. Мирское, вообще, мало интересовало. У меня был другой мир, гораздо лучше, и часто я закалывал школу, чтобы постоять и послушать, как поют в церкви».
Анатолий Жуков окончил Московский заочный университет искусства. Живопись преподавала Наталья Сергеевна Якимова, на ее занятия молодой художник ходил регулярно. Наталья Сергеевна привила ему любовь к реалистической школе – к той, в которой писали свои фрески Васнецов и другие передвижники. Вскоре появились первые заказы. Будущий священник Анатолий с удовольствием брался за портреты духовных лиц – архиепископа Германа Волгоградского, игуменов и монахов.
В 2003 году в 49 лет Анатолий Жуков стал диаконом, а в 2007 году был рукоположен во иерея. В 2012 году батюшка окончил курс Тульской духовной семинарии.

Как рождались иконы

Отец Евгений рассказывает: «…у начинающего иконописца всегда много амбиций. Вроде бы и техникой владеешь, и пропорции соблюдаешь, а начинаешь писать лик – и понимаешь всю свою беспомощность. Выражения духовного мира, тишины, благообразности не получается. Даже взгляд не тот… И дело не в том, что неправильно пишешь верхнее веко или не там, где нужно ставишь блик. Дело в духовном опыте, который с годами приходит. Когда, наконец-то, лик станет одухотворенным , испытываешь истинную и неповторимую радость. Но этому предшествует много труда и молитвы.
Чтобы писать иконы, необходимо не только этого желать и иметь способности, нужно жить насыщенной литургической жизнью, быть причастным тому миру, который изображаешь. Ничего не получится без умиротворенного внутреннего состояния. Если с утра в тебе присутствуют раздражение, несобранность – за работу лучше не садиться. Самую ответственную часть образа – святые лики - лучше писать после Литургии, причастившись».
Матушка Татьяна добавляет: «Иногда мы с отцом Евгением пишем в четыре руки, посильно подменяем и подправляем друг друга. И он, и я можем самостоятельно написать всю икону, но когда работаем вместе, результат лучше – вдвоем «собираем» образ. Мне удается силуэт, пластика, драпировки и мелкие детали. Батюшка пишет лики, ему легче сконцентрироваться – дети и дом не так отвлекают. Но бывает, что мы меняемся ролями – все зависит от внутреннего настроя...»
Батюшка и матушка поведали, что первая их мастерская сгорела подчистую. В ней погибли бесценные альбомы по иконописи, репродукции, слайды – весь материал, накопленный за многие годы. Но сейчас Господь все вернул преумноженным: теперь прориси и фотографии известных икон, фресок и орнаментов хранятся в компьютере в электронном виде. Иконописцы меняются собранными фотоархивами со своими единомышленниками - так материала становится все больше и больше. Святые образы - это и есть главные сокровища для иконописца.
«Жаль, из-за плотного графика богослужений последнее время мало пишу иконы, - сетует отец Анатолий. Очень хочется снова взять в руки кисть. Отец настоятель с матушкой пишут темперой в традиционном русско-византийском стиле, я привык работать в живописной манере, маслом. Люблю писать образы Спасителя, святителя Николая, Покров Божией Матери. С детства нравятся святые на фоне неба – высоко, в пространстве из воздуха и облаков…»

Святой Андрей Рублев: эталон мастерства

«Преподобный Андрей Радонежский, иконописец, прозванием Рублев, многие святые иконы написал, все чудотворные...», - так записано в строгановском иконописном подлиннике.
Для многих иконописцев святой Андрей является образцом иконописного мастерства. Отец Евгений и матушка Татьяна поделились, что не раз посещали Третьяковскую галерею за тем, чтобы вдохновиться на иконописание, взирая на написанные преп. Андреем иконы.
В молитвенное правило, рекомендуемое иконописцам перед началом работы, входят вместе с тропарем «На начало всякого благого дела» тропари преп. Андрею Рублеву, святому апостолу Иоанну Богослову, преп. Сергию Радонежскому.
Кстати, про чудеса, связанные с образами, иконописцы Богоявленского храма тоже могут рассказать. Не так давно в храм в поселке Хрущево принесли бумажную иконку царской семьи царя-страстотерпца Николая, память которого (как и всей царской семьи) празднуется в тот же день, что и память святого Андрея Рублева – 17 июля. Старенькая литография – даже не писаная икона! – была настолько темной и затертой от времени, что владельцы образа попросили его предать земле или сжечь. Но, после того как образок постоял некоторое время в храме, он вдруг начал светлеть. Таким образом, икона святого царя-мученика так и не была уничтожена, и теперь постоянно находится в храме – в хорошем окладе за стеклом…



Валентина Киденко

 

 

Взято с сайта "Тульская Епархия".

Назад к списку